11.03.2012
Мандала была завезен в Японию из Китая. В эзотерическом буддизме эпохи Камакура мандала интерпретировалась как «совершенный круг» (ринъэн гусоку).
Прикладное искусство синто развивалось внутри синтоистской художественной традиции при существенном влиянии буддизма с его разработанной эстетикой. Ритуальные предметы, декор синтоистских святилищ составляли художественное единство. К наиболее известным предметам относились микоси — праздничные паланкины, представляющие собой модели храмов, украшенных парчой, бронзой, мелкой пластикой, резьбой, лаком и проч. Паланкины бывают разных видов, их делали из дерева, папье-маше. Их украшали узлы, шнуры, ткани, колокольчики, веера, фигурки людей и животных. Обычно их красили в черный, красный, золотой цвета. Внутри хранились символические изображения божеств — синтай.
Микоси использовались во время праздников мацури, когда происходила встреча людей с божествами. Облик микоси складывался в период Хэйан. Одежда, веера, лаковые шкатулки, головные уборы придворной аристократии подносились богам в святилищах и хранились в сокровищницах. Декор святилища, вышитые шелковые знамена, плетеные украшения, которые украшают интерьеры и фасады, создавались по образу и подобию декора буддийских храмов. Святилища VIII в., созданные как вместилища ками, и объекты, которые помещались в святилища и служили материальным воплощением божеств, — это первые сооружения и предметы синтоистского искусства. Немногочисленные скульптурные изображения ками, фигуры богов-охранителей также привносили своеобразие в мир синтоистского святилища.
Аксессуары в храме: веера, лаковые изделия, фонари, шкатулки, зеркала, мечи, ожерелья, вотивные таблички эма, ткани (парча и шелк), мандалы (см. мандара), свитки-иконы эмакимоно; деревянная, каменная и бронзовая скульптура обогащали декор святилища и его сокровищницу. Многие синтоистские святилища, которые строились под опекой государственных и частных покровителей, сосуществовали рядом с буддийскими храмами и находились в их зоне притяжения. Ками функционировали не только как аватары Будды, но и как местные охранители иноземной религии.
Разработанная буддийская иконография, представляя собой сложную систему условных обозначений и вобрав в себя универсальный свод знаний, влияла на синтоистскую скульптуру и живопись, где образы божеств рассматривались и как взаимодействия природных начал. Материалы — золоченое дерево, бронза, лак, раскрашенная глина подчеркивают природный характер синтоистских статуй.
Приход к власти в эпоху Камакура нового военного сословия изменил облик синтоистских статуй в святилищах. В хэйанских фигурах часто подчеркивалась изнеженность, гедонизм, в камакурских — собранность, самодисциплина, сила духа и связанные с ней простота одежды, всего облика, они создавались под влиянием совсем другой — самурайской — эстетики. В изображении многих богов синтоистского пантеона эпохи Камакура нашел воплощение идеал того времени — мужественный герой.
Покровитель воинского сословия — воплощение духа полулегендарного императора Одзин (270—310 гг.). Синтоистское божество Хатиман — образ, в котором воплотилась героическая идея. Первое упоминание о святилище Хатимана содержится уже в хронике «Сёку Нихонги», где говорится, что, по предсказанию оракула, Хатиман распространит свое покровительство на сооружение исполинской статуи космического Будды Вайрочана в храме Тодайдзи в тогдашней столице Нара. Таким образом, этому божеству, прозванному «великим Бодхисаттвой» была придана функция защитника буддизма. Наиболее представительна статуя Хатиман в Сэкикэцу, а также статуя Хатимана в Киманэ.
Жанровые начала, фольклорные формы, которые проникают в японскую пластику в XIII—XIV вв., способствовали сращению буддийского и синтоистского пантеонов. Японская пластика в XIV в. становится более приземленной, происходит дегероизация образов богов и святых: они предстают в гротескных формах, их одевают в натуральные платья и украшения, подчеркивают их сходство с живыми людьми. Различие между буддийским и синтоистским пантеонами со стилистической и пластической точки зрения все больше стирается. В этом смысле типичным оказывается искусство нэцкэ, в котором воплотились многие синтоистские образы (изображения богов, паломников, святилища, предметы культа: зеркало, колокол, гонг и т.д.).
Синтоистская живопись включает в себя изображения ками нередко с сопровождающими их буддийскими персонажами; вотивные таблички эма с изображениями богов и их аксессуарами; мандалы (см. мандара); изображения храмов и богов на картинах, устроенных по подобию географических карт. Все эти три формы (свитки-иконы эмакимоно, таблички эма и мандалы) — формы синтоистской живописи и являются, начиная с эпохи Хэйан, непременной принадлежностью святилищ и храмов. Бурное развитие религиозного искусства в конце VIII в. вызвало появление новых видов буддийских картин. Мандала — это геометрическая диаграмма, которая являлась графическим выражением сложной космологической системы, включающая изображения божеств — охранителей веры (особый род божеств, изображаемых в состоянии гнева).
Мандала была завезен в Японию из Китая. В эзотерическом буддизме эпохи Камакура мандала интерпретировалась как «совершенный круг» (ринъэн гусоку). Вслед за буддийской мандалой появляется и синтоистская. Вытянутые кверху, легко обозримые свитки-иконы изображают паломников, патриархов, поэтов, правителей, сами синтоистские святилища. Особенно много синтоистских мандал датируется эпохой Хэйан, в их основе лежит синкретическое учение хондзи суйдзяку, когда синтоистские ками были объявлены аватарами (реинкарнациями) Будды. Суйдзяку мандара представляла собой изображение ками в той же технике и в таких же формах, что и изображение Будды и бодхисаттв, т.е. стилистически и эстетически они не различались. На одной и той же мандале могли быть изображены и ками, и бодхисаттвы, они носили называние хондзи мандара. Мандалы с изображением буддийских храмов и синтоистских святилищ назывались мия-мандара, причем и то и другое изображалось в одной и той же технике.
Самые известные изображения — «Касуга мандара» (Мандала святилища Касуга), «Хиэ санно мандара» (Мандала святилища Хиэ тайся на горе Хиэйдзан), «Кумано мандара» (Мандала святилищ Кумано, см. Кумано дзиндзя), «Хатиман мандара» (Мандала святилища бога Хатиман). Мандалы эпохи Камакура, хотя и тяготеют к сложившейся в эпоху Хэйан схеме, но отличаются от нее: передается не условная застывшая идея мироздания, а рисуется картина земного мира, увиденная с высоты. Главное божество в таких изображениях — не фигура Будды, а синтоистский храм, переданный в реалистической манере в окружении узнаваемой природы и с солнечным диском, который символизирует связь с солярным мифом.
Эмакимоно
Эмакимоно — длинные горизонтальные свитки с иллюстрациями, повествующие о какой-либо истории, — наиболее значительные произведения японского изобразительного искусства. В эпоху Хэйан и Камакура самым известным был стиль Яматоэ (букв, «японские картины»). Темами таких свитков были любовные истории, путешествия, паломничества. Среди прочих тем пользовались популярностью истории основания святилищ, жизнеописания деятелей синто, праздники мацури и церемонии при императорском дворце. Эмакимоно — это подходящая форма для изображения движения истории, последовательности событий.
Наряду со знаменитыми светскими эмакимоно, есть и выдающихся произведения на религиозные темы: и буддийские, способствовавшие распространению буддизма, и синтоистские, описывающие происхождение святилищ, чудеса, богов, жития святых. Эмакимоно «Годовые ритуалы и церемонии» (1173 г.), повествующее о годовых праздниках мацури и храмовых ритуалах, приписывается художнику Токива Мицунага. Большой известностью пользуется свиток «Тэндзин Тэммангу эмакимоно», повествующий о превращении поэта и государственного деятеля Сугавара Митидзанэ в божество Тэндзин (Тэмман Тэндзин). В этом свитке последовательно рассказывается об обучении Сугавара Митидзанэ, о его успехах на службе, о неправедном изгнании, смерти и превращении в бога грома, о пожаре во дворце, мести божества своим обидчикам. Широко известны также свитки «Касуга гонгэн гэнки», «Дайсэндзи энги эмаки» (XIV в.), где изображено действо на рисовом поле дэнгаку.
IX—XII вв. явились временем расцвета японского прикладного искусства. В этот период было известно более десяти центров производства керамики: Ямато, Сэтцу и др. Немногочисленные керамические изделия, дошедшие до наших дней, все же позволяют судить об изысканной форме сосудов и принципе свободного потека глазури, который разрабатывали японские керамисты. В это время в керамике начали весьма широко применять кобальт, впервые появившийся в Японии в VIII в.
Важнейшими видами прикладного искусства были текстиль и изделия из лака. Керамика, текстиль, лак — все это широко использовалось в декоре синтоистских святилищ. Керамические чаши и сосуды для подношений богам риса, овощей, фруктов, сакэ ставились на алтарь. Среди различных типов тканья и вышивок преобладала парча. Она употреблялась не только для костюмов (например, жриц мико и музыкантов в святилищах, исполнявших танцы и мистерии во время мацури), но и в декоративном оформлении интерьера храмов и святилищ. Большое применение в декоративном убранстве храмов, святилищ и дворцов находили изделия из лака, бронзовые зеркала, мечи, ожерелья из драгоценной яшмы — они представляли собой изображения императорских регалий. Их формы, колористические решения усовершенствовались и канонизировались.