09.12.2011
Одна из легенд рассказывает об отшельнике Арше, которому отсекали поочередно руки и ноги. Отшельник не возмущался, не сопротивлялся и лишь кротко повторял: «Я упражняюсь в терпении!»
Итак, нравственным идеалом раннего буддизма вовсе не являлся человек, любящий людей, внимательный к людям. Это был холодный эгоист, сознательно и преднамеренно порвавший все земные привязанности, задушивший в себе все естественные для человека чувства. «Чувства у него спокойны, как кони, обузданные возницей…» — гласит Дхаммапада.
— Он отказался от гордости и лишен желаний. Такому даже боги завидуют».
Этот идеал наделяется множеством эпитетов: «совершивший странствование», «свободный во всех отношениях», «сбросивший все узы» и т. д. «Песнопения монахов и монахинь» — один из наиболее ранних по времени возникновения сборников Типитаки — всячески воспевает это состояние. «Разрывая все связи, обретаешь спокойствие», — говорится в 181-м стихе «Песнопений монахов». «Кто имеет отношения с другими, в том возникают страсти и страдания, сопровождающие страсти», — указывается в другом стихе.
Джатаки полны примеров самопожертвований, которые совершал грядущий Будда для спасения людей и голодных животных. Будучи человеком, он встретил однажды тигрицу, погибавшую от голода. Он решил отдать ей свое тело на растерзание, но тигрица была так слаба, что не могла воспользоваться этой жертвой.
Тогда острием дротика он нанес себе раны, и напившаяся крови тигрица настолько окрепла, что смогла его растерзать. Заметим, что этот поступок Будды был продиктован вовсе не добрыми побуждениями: спаситель совершил его не с целью спасения голодной тигрицы, но с эгоистической целью накопления добродетелей собственной кармы.
В буддийской литературе можно найти массу других рассказов, содержанием которых является прославление полной невозмутимости, смирения, презрения к жизни, непротивления злу. Описание ухода Гаутамы из отчего дома, бесконечные напоминания о пренебрежении его к радостям и удобствам жизни, которые мы находим в легенде о Будде, служат той же цели утверждения принципов буддийской морали. Фигура царя-отшельника, царя-нищего способствовала пропаганде буддийских взглядов на непостоянство материальных и социальных благ в мире сансары.
Одна из легенд рассказывает об отшельнике Арше, которому отсекали поочередно руки и ноги. Отшельник не возмущался, не сопротивлялся и лишь кротко повторял: «Я упражняюсь в терпении!». Поразительна своей эгоистической бесчеловечностью легенда о принце Бодхи, который спокойно взирал на то, как разбойники насиловали его невесту. Принц не испытывал ненависти к разбойникам, ничего не предпринял, чтобы помешать злодеянию, и своей кротостью заслужил себе высокое новое перерождение.